октябрь 2014г.
Ксения Коршунова,7 б класс
Обида
Тихое осеннее утро. Зазвенел противный будильник, Леше пришлось вставать. Уныло
поднявшись с кровати, Леша направился в ванную: почистил зубы, принял душ.
Оделся, позавтракал, медленно и сонно поплелся в школу. Первый урок -
английский. И тут- то мальчик вспомнил, он совсем забыл выучить пересказ.
Двойки было не миновать. Когда его спросили, он с виной в глазах опустил
голову, буркнул пару слов: «Я не готов, виноват, простите». Двойка отправилась
прямиком в журнал, Леша отчаялся. Вторая половина дня пролетала медленно и
мучительна для героя. Придя домой, Леша первым делом взялся за английский. На
следующий день его спросили первым со словами: опять не выучил? Не удивительно,
если это так! Леше стала мучительно обидно за слова учителя, с комком в горле
он огрызнулся: «Вообще-то, я выучил, к вашему сведению!» Учитель, услышав
издевку в голосе Леши, потребовал извиниться, мальчик не отступал, разгорелся
спор. Каждый стоял на своем, мальчик доказывал, что не надо оскорблять, если не
знаешь. Учителя же задело наглое поведение Леши. Каждый остался при своём
мнении.
На следующей неделе мальчик заболел.
Он все ещё думал о своем поступке - он знал, что прав, но ему стало не по себе
от того, что он так "жестко" ответил учителю. Переболев, в первый же день
Леша купил цветы, повторил пересказ по английскому и отправился в школу.
Учительница английского была приятно ошеломлена таким поведением ученика, это
подняло ей настроение, конфликта больше не было. Иногда нужно уметь
прощать незначительные ошибки, не бывает одного виноватого.
______________________________________________________________
март 2014
Олеся Романенко, 6а класс, победитель Второго
открытого литературного конкурса им. В.Г. Короленко.
СВОИМИ ГЛАЗАМИ
I
День начался отвратительно.
С утра настроение испортила противная овсянка с маслом, которую мама заставила съесть.
Но я немного повозил в тарелке ложкой и вывалил половину коту Картузу, а вторую
половину незаметно спустил в унитаз. Выпросил у мамы двести рублей – лучше в
школе куплю хот-дог или пиццу.
Первым уроком
была история. На неё я опоздал, потому что Пашка спрятал мой портфель в раздевалке.
Пока я его искал, пока прятал в отместку Пашкины ботинки… Надежда Анатольевна
отругала меня, но на урок все-таки пустила. Она что-то рассказывала про войну,
про блокаду и голод… Я плохо слушал, ёрзал на месте и ждал звонка.
На перемене мы
понеслись в столовую, но там сегодня снова давали какую-то ерунду – холодный
несоленый омлет и йогурт, который я терпеть не могу, потому что он с бананами.
Да, и киви еще нечищеное. Кто ж его есть-то будет, такое! Я вылил в омлет свой
чай и нарочно размазал все это по столу – ничего, Машка уберет. Она сегодня
дежурная, нацепила повязку и воображает. Надо будет её после уроков в снегу вывалять…Пашка
тоже не стал есть, но йогурт и киви взял с собой, а я купил себе сосиску в
тесте.
Потом мы пошли
в класс. До звонка было еще минут десять, и мы от нечего делать стали смотреть
из окна, как напротив в автомойке моют машину. Она стояла такая чистая и
блестела, а водитель ходил рядом и любовался. От его самодовольного вида мне
ужасно захотелось сделать ему какую-нибудь
гадость. Пашка зачем-то открыл окно – и тут меня осенило. До машины было метров
пятнадцать, не больше… если хорошо прицелиться … Я выхватил у него из рук киви,
размахнулся посильнее и запустил его в эту сияющую машину. Ура, попал!!! На
заднем стекле распласталась зеленая клякса. Водитель вздрогнул и в недоумении
стал оглядываться по сторонам. Пашка загоготал: моя шутка настолько ему
понравилась, что он, не раздумывая, размахнулся и швырнул свой стаканчик
йогурта, который жалобно булькнул в его руках – только уже не в машину, а в
этого озирающегося дядьку – и тоже попал ему в плечо. На дядькином рукаве
размазалась белая лужа, а лицо его побледнело и вытянулось.
Мы оба так и покатились
от смеха и чуть не свалились вниз, чем выдали себя: он нас заметил. И задыхаясь
от хохота, я перехватил его взгляд, который сверлил меня, дырявил насквозь,
словно хотел расплющить, как этот несчастный стаканчик с йогуртом. Почему-то
смеяться расхотелось, но задыхаться я не перестал, в глазах стало темно, и я словно
куда-то провалился…
II
Я очнулся у
себя дома от холода. И еще от странной тишины, нарушаемой только мерным
монотонным тиканьем. Окно, что ли, забыли закрыть?... Я вдруг увидел, что окна
заиндивели и заклеены крест-накрест уродливыми полосками бумаги. Что это? В
комнате было темно и неуютно. Я вышел в кухню. А где наша мебель? И почему так
пусто в шкафах? Я открыл кран, чтобы вымыть руки, но воды не было. Из-под стола
мне навстречу, шатаясь, медленно вылез Картуз. Я с трудом узнал своего любимца в
этом обтянутом кожей скелете с горящими глазами. Мой портфель валялся в
коридоре – я поскорее достал из него сосиску в тесте, купленную в школьном
буфете, и поразился, с какой жадностью кот набросился на неё, оцарапав мне
руку. Картузик, миленький, я ведь сегодня утром кормил тебя кашей, почему ты
такой голодный и худой? Что все это значит? Где мама? Где все?!
Я прошел в
спальню, не узнавая родного жилья. Промерзшие стены с отпавшими обоями, лопнувшие
батареи, какая-то страшная закопченная бочка посреди комнаты, разломанное на
части кресло, из которого торчит клок ваты. На маминой кровати лежала… Нет, это
не мама! Она не может быть моей мамой - всегда такой красивой, ухоженной и
веселой, – эта странная женщина с восковым лицом и растрепанными седыми
волосами. Услышав мои шаги, она с трудом повернула ко мне лицо – и я отшатнулся.
Это все-таки была она, исхудавшая до невозможности, постаревшая на двадцать лет
– только в глазах её осталось что-то родное, но тоже какое-то жуткое. Холодной
рукой она погладила меня по голове и попыталась улыбнуться.
Пораженный, я
стоял посреди комнаты и не заметил, что мерное тиканье вдруг участилось и лихорадочно
застучало по вискам. Откуда-то с неба раздался вой, а потом страшный грохот
где-то совсем рядом. «Сынок, в убежище, в убежище!... Это тревога», -
прошептала мама и стала медленно подниматься с кровати.
III
Я отлично
помню последующие страшные семь дней и ночей. Этих людей, с которыми мы сидели
рядом в подвале. Этот жуткий вой сирен и сменяющее его леденящее тиканье. Этот
дикий, зверский холод, от которого было не спастись ни на улице, ни дома. Это
отчаянье, с которым я пытался растопить печку остатками своего письменного
стола, а он все никак не хотел разгораться, а руки стыли и не могли разжечь
огонь. Это постоянное чувство голода, от которого сводило желудок. Дома не было
ни крошки. Было съедено все, даже клей с отпавших обоев. В минуты забытья мне
мерещилась еда – и особенно часто тот стаканчик с йогуртом и раздавленное киви.
Воды тоже не
было – за ней надо было ходить на реку, которую все называли Невой (почему Невой?
ведь она же течет в Питере! я был там прошлым летом и смотрел, как разводят через
неё мосты. Неужели я снова здесь?) - а потом тащиться домой с тяжелым ведром, проваливаясь
в сугробы и леденея на жгучем пронизывающем ветру.
Еще были
очереди за хлебом – ежедневные, нескончаемые вереницы мрачных людей, стоявших
на морозе часами, чтобы обменять карточки на черный липкий кусок размером со
спичечный коробок. Разве это хлеб? Разве его можно есть? Я вспомнил, какой хлеб
огромными белыми ломтями резала нам в школьной столовой тетя Вера. Вот если бы
сейчас сюда хотя бы один этот ломоть, хотя бы самую маленькую корочку, хотя бы
крошки! На прошлой неделе мы кидались им в девчонок из 6-го «Б», и директор
школы Татьяна Леонидовна стыдила нас и опять говорила про блокадный город.
Неужели это он и есть?...
В одной из
таких очередей я встретил Пашку – похудевшего, измученного, с ввалившимися
глазами. Несмотря на смертельную усталость, я обрадовался ему: это было единственное
знакомое лицо среди закутанных, сгорбленных людей. Пашка тоже был рад мне. Мы
обнялись и пошли домой вместе. Спрашивать о чем-то и рассказывать не было сил.
Мы шли молча – и мне кажется, думали об одном и том же. На перекрестке мне надо
было поворачивать направо, а Пашке – прямо. Он протянул мне руку и сказал: «Зря
мы тогда так…» - не договорил и пошел не оглядываясь.
IV
Мама перестала
вставать и почти не разговаривала. Я кипятил ей воду на «буржуйке» - той самой
закопчённой бочке посреди комнаты, и давал пить, чтобы она хоть немного согрелась.
Я разводил в кипятке черные куски хлеба,
чтобы их было побольше, и мы ели эту мутную жижу со вкусом опилок, от
которой болело все внутри. А еще часть давали Картузу. Не было сил вставать,
двигаться, хотелось сжаться в комок и спать, спать, спать… Если бы рядом был
отец! Но его не будет никогда, потому что его убили два месяца назад на фронте,
как сказала мама.
Мне казалось
нереальным все, что происходило со мной сейчас и все, что было раньше. Это и
есть Ленинград?... Это и есть та самая зима 1942-го? Но ведь мы были здесь
прошлым летом 2013-го, когда возвращались с моря – отдохнувшие и загоревшие,
ходили по бутикам на Невском проспекте и ели мороженое. А теперь все заметено
сугробами, фонари разбиты, а вместо праздно гуляющих горожан навстречу
попадаются угрюмые люди, везущие на санках что-то, завернутое в белую ткань… Что
же это? Я присмотрелся, а когда понял, что они везли мёртвых – тех, кто не
выдержал, не дождался, не выжил, - меня пробрал какой-то нечеловеческий,
страшный холод. Холод изнутри, который был гораздо страшнее трескучего мороза.
Иногда мне так хотелось закричать всем этим
людям, что все будет хорошо, что все это обязательно кончится, что надо только жить,
потерпеть еще триста…четыреста дней…или сколько же их еще осталось? Я все
силился вспомнить, когда кончится блокада – ведь Надежда Анатольевна говорила нам
об этом. Мне казалось, что если я вспомню, все сразу станет по-другому, я подарю
надежду всем этим людям в замерзшем черном городе, я спасу их! Но я не слушал,
не слушал её тогда! – и теперь мне нечего было сказать этим людям, и я замирал
в немом крике и медленно брел дальше, увязая по колено в сугробах, задыхаясь и
падая.
Картуз уже не
просил есть и не выходил из своего угла. Он лежал вытянувшись, и когда наутро
не отозвался, я заглянул в его остекленевшие глаза и заплакал. Ведь я любил
его, он вырос вместе со мной. А мама почему-то не плакала, она лишь пожалела,
что мы не успели его съесть вчера, пока он еще был жив. Мама, но ведь ты сама
когда-то принесла его совсем маленьким котенком, мы выхаживали его и поили
молоком, мы лечили его, когда соседские коты разорвали ему ухо… А теперь
его…съесть? Как же так, мама??!!
…На обратной
дороге с Невы нас с Пашкой настиг вой сирены. Бросив вёдра, мы побежали к
убежищу. Пашка, споткнувшись, покатился по скользкой наледи куда-то вниз, а я
упал, едва успев закрыть голову руками и краем глаза заметил взрытый столб
снега…Когда дым рассеялся, я увидел, что Пашки уже нет, а на том месте, где он
стоял, на ветках вывороченного клена висит его полосатый шарфик, разорванный надвое.
Напрасно я
кричал, напрасно звал его. Когда я наконец понял, что никогда его больше не
увижу, то бросился на промерзшую землю, катался по ней, рвал её ногтями,
вгрызался зубами в черный снег… Пашка, ведь это я первый переступил ту
невидимую запретную грань, ведь это я первый бросил киви в ту машину, ведь это
я должен был сейчас погибнуть – я, а не ты!!! Пашка, прости меня!!!
V
…Что-то тяжелое упало мне на грудь и
заставило открыть глаза. Это был Картуз – живой, лохматый, теплый Картуз,
который терся об меня и громко мурлыкал. На столе лежала мамина записка:
«Сынок, я уехала. Завтракай сам и не опоздай в школу» - значит, мама тоже
жива!.. В квартире было тепло и светло.
На плите
стояла кастрюлька с кашей. Целая, моя!!! Неужели я могу прямо сейчас съесть её
всю? Я с жадностью набросился на еду, но вовремя вспомнил, что надо оставить
маме и Картузу. Однако Картуз был сыт, он лишь понюхал кашу и отвернулся, а
мама… Я открыл полный еды холодильник и немного успокоился.
Я стремглав помчался в школу. Первым уроком,
как и семь дней назад, была история. Надежда Анатольевна строго спросила,
почему меня не было целую неделю, и велела принести назавтра справку. Что я мог
ей ответить?
Она продолжила
урок и стала рассказывать об обороне Ленинграда. Так вот оно что! Сегодня, 27
января 2014 года, ровно 70 лет снятия той самой блокады - той самой, в которой
я жил все эти дни. К горлу подкатил комок, и я снова стал корить себя за то,
что не смог вспомнить этого там, не сказал тем людям о том, чего они так ждали
и умирали, не дождавшись... Надежда Анатольевна все говорила о хлебных
карточках, о ледяной Неве, а я слушал, боясь пропустить хоть одно слово, потому
что знал, что всё это - страшная правда, которую я видел своими глазами. Но когда
она стала показывать документальные слайды, в моих ушах завыли сирены, зачастил
метроном, и я упал на парту, сжимая
голову руками…
В школьной
столовой, куда я всё-таки заставил себя прийти, всё было как обычно – и всё
по-другому. Я вздрогнул, увидев тетю Веру с огромным белым караваем, а она
засмеялась и протянула мне большой ломоть. Мне было невыносимо смотреть на
него, потому что ещё вчера, там, этот ослепительный белый хлеб казался
невозможным, нереальным, фантастичным. И когда Максим, не доев корку,
прицелился ею в Танюшку из 6-го «Б», я сам не понял, как очутился рядом с ним, стал
трясти его за плечи и, глядя в упор, выпалил ему в лицо: «Не смей! Ты слышишь,
не смей никогда!»
Максим отпрянул
от меня, недоуменно пробормотал: «Ты чего?...совсем, что ли?» и, отбежав на
безопасное расстояние, покрутил пальцем у виска. Я не стал догонять его. Мне
было очень, очень плохо, и я пошел в класс. Но хуже всего было даже не это.
Хуже всего было то, что Пашка так и не пришел в школу – ни к первому уроку, ни
ко второму. Ни к последнему.
Я смотрел на
его пустую парту и боялся спросить о нем…
_____________________________________________________________
январь 2014 год
Виктория Володина, 3а класс
Необычный Новый год
В одном небольшом городке жила девочка по имени Катюша. Она была очень красива,
умна и всеми любима. Однажды, за три дня до Нового года, она очень сильно поругалась
с родителями. Всю ночь Катюша не спала, а сидела, плакала и думала, как же ей помириться
с самыми дорогими людьми. И вдруг подул жуткий ветер, окно распахнулось, залетел
какой-то необычный снег. Девочка подбежала и закрыла окно, а когда обернулась, то
увидела маленького человечка в зеленых штанишках, голубой шапочке и синей шубке.
Это был гномик, он подошел к Катюше и сказал: «Я знаю, как сделать, чтобы родители
простили тебя». «Как? Подскажи, я буду очень тебе благодарна», - спросила его девочка.
«Тебе нужно просто сделать им что-то приятное, но чтобы это было от самого сердца»,
- сказал гномик и исчез.
Катюша решила прибрать во всем доме. На следующий день
девочка встала очень поздно, мама уже успела прибраться и приготовить. Подарка не
получилось. Также не получилось у Катюши сделать сюрприз и на второй раз. Вдруг
она вспомнила слова гномика, и что-то в ней изменилось, она побежала в свою комнату
и легла спать пораньше. Наутро девочка без будильника рано встала и сразу занялась
работой. Она прибрала весь дом, сделала завтрак и села ждать родителей. Они были
просто в восторге от доченьки и простили ее. А вечером, когда Катюша читала книжку,
к ней снова пришел гномик: «Ну что? Все хорошо?» - спросил он. «Да, спасибо тебе
огромное», - ответила Катюша. Она крепко-крепко обняла гномика и подарила ему сделанный
своими руками подарок. А на следующее утро под елкой девочку ждал огромный подарок
– подарок от гномика.
_________________________________
Ксения Коршунова, 6б класс
Для счастья нужно лишь жить
Рассказ, основанный на реальных событиях
Раннее утро. Где-то 4 часа утра. Мы поехали с
родителями на машине в Казань к родственникам. Помню, как
сейчас, было 22 число... Меня укачало, и я заснула. Когда проснулась, на сердце было неспокойно, решила поговорить с родителями. Мы
проехали Нижние Серьги, здесь было много спусков и подъемов, вроде бы всё нормально. Помню, что увидела знак.
Крутой спуск, ограждение дороги, а там обрыв и река. Колеса заехали на обочину.
Раздался страшный звук. Будто страшный сон, но это явь. Мы врезались в знак
перед обрывом, в салоне запахло дымом, в глазах было темно, какой-то красный свет,
папа держался за руль крепко, я визжала, мама обернулась на меня... Все. Мы
упали на забетонированную поверхность, пять сантиметров от обрыва. Мы живы,
машина разбита... Я почувствовала боль в шее и ребрах, мама в спине. Сработали
подушки безопасности, у мамы с папой все лица в ссадинах. Было очень плохо.
Папа стал вызывать скорую помощь, приехала она достаточно быстро. Поскольку мы
рухнули намного ниже дороги, а мама не могла встать, извлекали ее долго. Мне
дали одеяльце, я была достаточно тепло одета, но меня колотило. Маму внесли на
носилках в скорую. Мы с ней поехали в нижнесергинскую больницу, папа остался в разбитой машине ждать родственников, ГАИ и
эвакуатор. Просидел он, по-моему, 5 часов...
- Открой рот, пожалуйста, - сказал врач. Как только он отошел, меня вырвало прямо на пол. Нас с мамой отправили в палату, ждать, когда заработает рентген. Кровати были неудобные, так я и не заснула. Позвонить тоже не могла, папин телефон переломился, и мама оставила ему свой. Позже узнали диагноз мамы - перелом позвоночника... Мама сказала, что догадывалась об этом, мне же было просто больно, в душе... Позже нас отправили в Ревду, где уже ждал папа, тетя и дядя. Сделали рентген повторно и услышали: "Перелом сложный, помочь будет трудно". Позвонила сестра, она плакала, узнав о произошедшем. Папа хотел немедленно ехать в Екатеринбург, но его остановили сотрудники ГАИ: "А ребёнок был пристёгнут?", "Есть ли ему 12 лет?", "Нужна ли ему психологическая помощь?" Что за дурацкие вопросы, я же не тронулась умом. Моя реакция, возможна, неправильная, но боль за маму затмила всё. Папа уехал в Екатеринбург, сестра осталась в больнице с мамой. Меня отправили к родственникам в Екатеринбург. Была замкнута весь день.
Маму взяли на операцию. Скоро первое сентября. Ездим к ней с папой каждый день. Сидеть она ещё долго не сможет. Но мы живы, что ещё нужно? Другим надо всё для счастья, а мне совсем немного, и сейчас для меня это очевидно. Этот случай останется в моей душе навсегда, и я не устану повторять: "Главное, что мы живы!"
____________________________________________________
октябрь 2013
Юлия Руденко, 10 класс
У одного
итальянского художника Жана Бруно был сын – Ревальд, которому отец всегда хотел
привить страсть к живописи. Он буквально жил той мыслью, что его сын вырастет и
превзойдет многих знаменитых художников, в том числе и самого Жана. Шли годы, а
желание заниматься живописью у Ревальда так и не проснулись, его интересовало
совсем другое – танцы. Днями напролет он придумывал в своей комнате движения и
композиции. Заниматься у профессионального хореографа Ревальд не мог, отец
попросту не давал ему денег, потому что считал это бесполезным и никому не
нужным делом. Однажды юноша поссорился с отцом и убежал из дома, он не знал
куда идти, поэтому пошел в парк, где очень любил играть в детстве. Там он
познакомился с девушкой Изабеллой, оказалось ее родители тоже против увлечений
танцами дочери, поэтому они с Ревальдом сразу же нашли общий язык.
Девушка и юноша общались на протяжении двух
лет. Им надоели вечные проблемы с родителями, их непонимание, поэтому, накопив
нужную сумму, они решили бежать во Францию. Прошло пять лет, Ревальд и Изольда
поженились, открыли свою балетную школу, и вот одним осенним вечером в их доме
зазвонил телефон. Ревальд поднял трубку и услышал голос отца. Тот просил
прощения у сына, но лишь услышал: «Я больше никогда не хочу тебя видеть».
Спустя месяц Ревальд понял, что сурово обошелся с отцом, и решил ему позвонить
и попросить прощения. Услышав ответ, он вздрогнул. Оказывается, его отец Жан
скончался две недели назад от сердечного приступа. Ревальд так и не успел
сказать отцу все, что хотел. И за всю жизнь ему больше не выпало подобного
шанса.
_________________________________________
сентябрь 2013 год
Анастасия Тулякова, 10 класс
Учителям
посвящается…
Поздравляем всех наших дорогих учителей с профессиональным праздником! Они такие…
Они нас учат, любят
нас,
Всё терпят, всё
прощают.
И каждый день, и
каждый час
Нам мысли
посвящают.
Они нас к знаниям
манят
Всему пытаются
учить,
От света их глаза
блестят
Могут мечту
осуществить!
Спасибо мы им
скажем вместе
За помощь и за
доброту,
За верность делу,
долгу, чести,
За незабвенную
мечту!
___________________________________________
Олеся Романенко, 5а класс, призёр (2 место) Всероссийского экологического литературного конкурса "Природа родного края"
ПУСТЬ РАСПРАВИТ КРЫЛЬЯ РАНЕНАЯ ПТИЦА
1
Раненая птица в руки не давалась,
Раненая птица птицей оставалась…
…Их было трое. Маленьких и совершенно беспомощных на
сырой майской земле. Они уже не пищали и не пытались спастись. Они умирали.
Где-то вверху бестолково суетились их родители, будоража окрестности своим
криком…но что они могли сделать? Природа не дала им ни рук, ни лап, ни зубов,
чтобы поднять с земли и спасти своих детенышей. Они были обречены смотреть, как
медленно умирают их дети, не в силах им помочь. Вокруг лежали спиленные ветки
тополей, на которых раньше так уютно размещалось их гнездо, а рядом валялось и
оно само. Растоптанное и чужое. Это сделал человек, заботясь о своем удобстве.
Тополя разрослись слишком густо, ветки цепляли провода, сквозь гущу крон
проникало чересчур мало солнца. Конечно, их надо было спилить – ведь на то
человек и царь природы, чтобы повелевать ею. Он выполнил свою работу и спокойно
ушел дальше, даже не заметив, какую сотворил беду.
Наверное, еще час или два – и их не стало бы. Они
очень замерзли. Земля была еще холодной, а их перья – слишком короткими, чтобы покрыть
все тельце и хоть как-то согреть. Вокруг то и дело сновали кошки, собаки,
ездили велосипеды и коляски. Ходили люди…
И все-таки им не суждено было погибнуть. Нам повезло
оказаться в нужном месте в нужное время. Мы бы тоже не заметили их, если бы не
последний отчаянный писк одного из них,
который все еще боролся. Мы растерялись. Мгновенно тысяча мыслей пронеслась в
голове. Под рукой нет ничего, во что можно положить их…Рядом валяется обычный
полиэтиленовый пакет…годится ли?...Да и выживут ли они дома? кто-то говорил,
что не выживают… А ведь дома две кошки…И не заклюют ли нас сейчас взрослые
птицы, дадут ли забрать? вон как шумят!
Нет, будь что будет. Мы сложили дрожащих птенцов в
пакет и повернули к дому.
2
Птицы, рыбы и звери
В души людям смотрят.
Вы их жалейте, люди,
Не убивайте зря!
Теперь мы рассмотрели их получше. Да ведь это сороки!
Хвостов еще нет, животики совсем голые, но белые фартучки уже можно различить. Клювы
большие, острые, лапки тонкие, сидеть на них они еще не могут. М-да… Птенцы
прижались друг к другу и замолчали, а мы тем временем отправились на штурм
Интернета и скоро выяснили, что сорочат можно кормить сыром, творогом, яйцом,
гречневой кашей, сырым мясом, что надо обязательно выпаивать их из ложечки или
из шприца и выгуливать на воздухе. Что дома они могут жить до слётков, то есть
пока не вырастут крылья, а потом улетают. Подошли любопытные кошки и стали
обнюхивать новоселов. Им было строго наказано держаться от птиц подальше.
Поняли и отошли и впредь никогда не обижали.
К вечеру мы покормили птенцов еще раз тертым яйцом –
оно понравилось им куда больше, напоили водичкой. Потом закрыли их сверху
тряпкой, и птенцы уснули. Ночью мы то и дело вставали и проверяли, живы ли наши
пернатые. Но птенцы спокойно спали и лишь потихоньку «журчали» спросонья.
3
4
Настало лето. Сорочата оперились почти полностью,
только хвосты еще были короткими. Зато крылья выросли совсем как у взрослых, и
они уже стали взмахивать ими, пытаясь взлететь. Но летать еще не получалось,
зато очень ловко получалось прыгать и скакать по всей комнате. Потом птенцы научились
запрыгивать на диваны, стулья, кровати. Очень любили – особенно Шустрик – сесть
на плечо и «путешествовать» по квартире, рассматривая все вокруг и рассказывая
всем, что они видят. Старая коробка стала им мала, и мы переселили их в
просторный тазик.
Им явно становилось тесно, и мы стали гулять с ними во
дворе. Вот где была потеха! Вначале соседи и прохожие не могли понять, откуда
это взялись сразу три сороки и почему они ходят за нами как привязанные.
Удивлению не было предела, когда Шустрик залез ко мне на плечо и обосновался
там надолго. Но потом, когда мы рассказали эту историю, наши сороки стали
любимцами всего двора. Все хотели погулять с ними, погладить, взять на руки.
Кто-то скорее нес фотоаппарат. Ребятишки ловили им бабочек, которых в это лето
было почему-то очень много, а сороки с удовольствием поедали их. Птенцы
осваивали новую территорию, залезали на скамейки, горки, оградки. Мы учились
летать.
5
Люди-исполины, люди-великаны!
Есть у вас ловушки, сети и капканы.
Есть у вас оружие, сила есть навечно.
И должно быть сердце. Сердце человечье.
Первым слетел, конечно же, Шустрик. Мы даже и не
увидели как. Просто когда пришли их кормить, его уже не было. Мы скорее
побежали во двор искать его и увидели высоко на дереве. Мы звали его долго, но
он только стрекотал в ответ, а возвращаться не хотел. Пришлось идти домой без
него.
Дома нас ждали Умник и Стрекотуша. Они сидели на самом
краю подоконника и жадно смотрели вдаль, туда, где их ждал их брат. Умник
собрался с духом, взмахнул крыльями - и вот он уже на высоком столбе, прямо
напротив наших окон. Скорее всего, он и сам толком не понял, что же произошло,
потому что сидел на этом месте очень долго. Мы и за ним спускались, звали его
назад, но, конечно же, он нас не послушал. Наоборот, он стал заливисто
распевать и зазывать к себе Стрекотушу, которая осталась в одиночестве и
маялась, сидя на краю. Он будто подбадривал её: «Ну же! Не бойся! Смотри, где
я! Смелее, иди сюда!».
Она решалась долго, часа два или три. Все отходила от
края и подходила снова, а мы тихонько наблюдали за ней, не мешая и не
подталкивая. Умник уже давно улетел со столба и стрекотал где-то в гуще листвы
напротив.
Наконец она решилась, расправила крылья, и…..
6
Люди-человеки, страны и народы!
Мы теперь навеки должники природы.
Надо с этим долгом как-то расплатиться.
Пусть расправит крылья раненая птица!
Теперь зима. Как вам там в мороз? Раньше мы не
обращали внимания на этих удивительных птиц, а сейчас, едва завидя сороку,
улыбаемся ей и провожаем глазами. А вдруг наша?
Живите долго, милые наши питомцы! Ведь вы так хотели
жить…
В тексте использованы
слова песни «Просьба» (А. Пахмутова – Н. Добронравов)
Рассказ
автобиографичен.
_________________________________________________
Гаврилова Елизавета, 7 класс, участник городского конкурса рассказов "Моя первая книга"
Напрасные тревоги
Ура! Сегодня
пойдем в лес на лыжах. Лена обещала показать гору, которая похожа на Волчиху.
Мы собираемся ехать с нашей учительницей по математике. Но сначала надо еще и в
школу, как же не хочется идти! - так я думала, пока вставала и собиралась в
школу.
К
счастью, уроки пролетели незаметно, мы договорились, во сколько и где
встретимся, и разошлись по домам. Когда мы с Леной приехали на место, нас уже
ждали. Лена сразу уехала вперед, а мы потихоньку поехали за ней.Когда въехали в лес, я поняла, что очутилась в сказке. Снег был настолько белым, что приходилось невольно закрывать глаза. На елках висели огромные шапки этого снега, и казалось, что они вот-вот упадут на тебя, поэтому под ними никто не задерживался. Мелкие елочки совсем завалило снегом, было видно лишь их верхушки. Солнечный свет просачивался сквозь ветки деревьев и оставлял за собой золотистый свет. Хотя ветра почти не было, с самых высоких верхушек деревьев прямо на лицо падал мелкий снег, поэтому приходилось останавливаться и отряхиваться.
Мы все ехали и ехали. Не было конца и края этому лесу. Мне даже показалось, что мы сбились с пути. Я заволновалась и посмотрела на остальных. Может, и они думают точно также? «Остальные» спокойно шли и разговаривали, ни о чём не думая.
- Лен, ну что, мы скоро приедем? - спросила я.
- Ну, я не знаю. С такой черепашьей скоростью мы к шести даже до горы не доедем! - упрекнула нас Лена. Ответ на свой вопрос я так и не получила, но зато мы стали ехать значительно быстрее. Через полчаса мы подошли к маленькому спуску горы. Она оказалась совсем маленькой.
- И это ты называешь Волчихой? - усмехнулась я.
- Это ещё не вся гора! - ответила Лена и отошла немного в сторону, давая мне возможность разглядеть всю гору. Я встала на место Лены и ахнула. Да, горка была, действительно, крутой.
- Лена, давай первой! - крикнула Даша.
Лена моментально оттолкнулась и поехала вниз.
Учитель всем строго приказала держать дистанцию и говорила, когда кому ехать. Я решила ехать последней.
Вокруг стояла звонкая тишина, лишь было слышно отдаленный внизу крик девочек. Я увидела, что учительница уже далеко внизу и начала спуск. Сначала ничего особенного не было, но потом я постепенно набрала скорость. Ветер звенел у меня в ушах, сердце на мгновенье замерло. Я увидела, что при спуске все резко поворачивают, и испугалась. Но страхи были напрасны, я повернула очень даже удачно!
Все стояли и делились друг с другом впечатлениями.
- Это было просто круто! - выдохнула я.
Все со мной согласились и с новыми силами рванули на гору.
________________________________________________
Черных Николай, 5а класс, участник городского конкурса рассказов "Моя первая книга"
А что на завтра?
Всем когда-нибудь снились сны.
И никто не знает, что ему приснится завтра. Может присниться одноклассница.
Может присниться кошмар о монстре. А может присниться прошлый или завтрашний
день. Вот нашему герою Сашке и посчастливилось увидеть один и тот же день две
ночи подряд… Ну, не буду рассказывать всё сразу. Читайте дальше сами.
Обычное утро. Как всегда Сашка
встал и посмотрел на часы: 07:20, значит, пора вставать. Настроение было так себе. Он умылся, попил чаю,
оделся и пошёл в школу. Жил он недалеко, примерно в тридцати минутах ходьбы.
Пришёл в школу, поздоровался с учителями, обошёл левую лестничную площадку, а
там … там, как обычно, стояла она. Сашка быстро пробежал мимо, он просто
стеснялся. Зашёл в класс. Так начинался его обычный день.
Великий сон
Вечером после школы Сашка, как
обычно, доделал уроки и лёг спать. Утром вскочил и посмотрел на часы. И, о
ужас! 09:08! Он опоздал на целый час. С ним такого никогда не было. Он вытряхнул
из копилки все свои деньги, оделся и позвонил в службу такси. В школе он был
уже в 09:21. Всё обошлось. Он оправдал
опоздание старой справкой в кармане куртки. Хорошо, что математика и английский
прошли нормально, не было никаких проверок и расспросов. Но на перемене после
английского он встретился с громилой из 7 класса, который в проходе толкнул его
на неё… на Ксюшу из параллельного класса. Та решила, что Сашка специально на
неё бросился, и дала ему очень сильную пощечину. После уроков к нему в класс
зашёл громила и извинился. А по дороге домой он увидел, как Ксюша бежит к нему
и что-то кричит. Она попросила прощения, поцеловала в щеку, по которой ударила,
и убежала. Он пошёл домой, размышляя обо всем, что с ним приключилось за этот
день…
Неожиданный поворот
И вдруг он проснулся. Да,
проснулся! Оказывается, это был всего лишь сон, а жаль. Сашка взглянул на часы.
Не может быть! 09:08! Как? Он схватил деньги из копилки, оделся и позвонил в
службу такси. В школе он был уже в 09:21.
Оправдал опоздание он старой справкой в кармане куртки, которая ему также
снилась, всё стало похоже на кошмар. Сашка быстро сообразил, что к чему, и на всех уроках стал отвечать на одни 5 да 5+,
потому что знал, о чем его спросят. Но
пощёчины решил не избегать, ведь тогда Ксюша его не поцелует.
Тот же день
_________________________________________
Еремина Анна, 5а
класс, участник городского конкурса рассказов "Моя первая книга"
Тайный доход
В один прекрасный жаркий летний день
Арсений проснулся раньше обычного. В это время его мама готовила овсянку. С
малых лет мальчик не любил эту кашу. Его отец шутливо приговаривал, когда
подавали завтрак:
-
Овсянка, сэр!
На
эти слова Сеня ежедневно уводил глаза в пол, но когда видел мамины добрые
глаза, всё же глотал кашу через силу так, что начинало болеть горло.
После
завтрака папа ушел на работу, а мама решила заняться собой и сходить в
спа-салон. Сеня долго смотрел в окно, наблюдая за проезжающими машинами. Потом
он решил прочитать книгу, которую задали еще в учебном году.
…Сеня закончил второй класс и не слишком
заботился о своей учебе. Его маме часто приходилось выслушивать от учителей
упреки, и это его очень огорчало, от печального маминого взгляда всегда щипало
в носу. Зато когда речь заходила о новых увлечениях и гениальных идеях, он был
всегда впереди. Не успев прочитать и первой страницы, он вскочил и начал
собираться. Ему в голову пришла
очередная гениальная идея. Он назвал её «Операция – незаметный рыболов». В этой «операции»
участвовало два человека, он и его друг Лев. Они под прикрытием должны были
проникнуть к ближайшему пруду, незаметно выловить несколько рыбёшек, поместить
их в пакет с водой, продать за сто рублей на рынке, а потом…
Арсений оделся в зеленую одежду, чтобы слиться
с травой, взял папин спиннинг, вышел за порог квартиры и с большим усердием всунул ключ в замочную
скважину, два поворота влево… Операция началась.
Мальчик жил на втором этаже. По пути он встретил
соседку с третьего этажа, Марию Сергеевну. Только этого не хватало, - подумал Сеня, -
ведь известно, что если она остановит и начнет расспрашивать, жди беды… не
остановить. Но в этот раз соседка была увлечена разговором с Леночкой, новой
Сениной соседкой, опасность миновала, и Сеня помчался к дому друга. Он нажал
кнопку домофона. Трубку взяла тетя Лена, мама Левы.
-
Кто там?
- Это я, Сеня!
- А-а… Сеня! Заходи к нам!
- Нет, нет, а можно Леву к
домофону?
- Да, сейчас!
В домофоне было слышно, как тетя
Лена звала Леву.
- Да.
- Лева? Это я, Сеня. Не хочешь со
мной бизнес строить?
- Хочу! А что за тема?
- Выходи и бери с собой удочку.
А… чуть не забыл!
- Что?
- Надень одежду зеленого цвета!
- Это еще зачем?
- Выходи, потом расскажу!
Конечно же, Лева выбежал
незамедлительно, выполнив всем Сенины указания. Тут затейник рассказал свои
планы. И про одежду, и про удочку, и про базар. Вобщем все!
Ребята пошли к ближайшему пруду, накопали
червей для наживки и начали рыбачить. Вот Сеня поймал что-то.
- Ну-ну, тяни! Что ты сидишь? –
закричал Лева.
- Я тяну! Не получается.
- Давай помогу!
- Дава-ай! Получилось! – радостно
закричал Сеня.
Ребята вытянули окуня. Они
рыбачили еще какое-то время. В итоге они поймали трех карасей и одного окуня.
Уже темнело, мальчики начали собираться.
Чтобы сохранить рыбу до следующего дня, они решили налить в пакет воды,
зацепить ручки пакета за гвозди под мостом, который находился неподалеку и
пустить рыбу в пакет.
Задумка ребят осуществилась!
После ребята понеслись с бешеной скоростью домой. Дома их, понятно, отругали,
но гулять не запретили, а это самое главное.
На следующий день ребята отправились продавать рыбу. Забрали ее с моста, пошли на базар. Не сразу,
конечно, но все же продали свой улов за восемьдесят рублей. Довольные они
побежали и купили две розочки своим мамам, в этом и заключалась гениальная
Сенина идея.
Все прошло по плану. Папы не заметили, что
не было их удочек, мамы обрадовались подарку, а ребята … уже задумывали новую
операцию…
________________________________________________
Чикуров
Кирилл, 5б класс, участник городского конкурса рассказов "Моя первая книга"
Прозвища
Мы
с друзьями любим давать друг другу прозвища. Я, например, Киря Котэ,
есть The Бэтмен и многие многие другие. У нас нет
такого человека, которого бы называли полным именем. Например, Ио,
а не Иосиф. И вот однажды к нам в квартал переехала одна семья. У них
был сын. Звали его Игорь. Ему было на вид около девяти лет.
«Восемь с половиной», - отвечал Игорь на
вопрос о своем возрасте.
Мы с ним сдружились, и по традиции я предложил
ему определиться с прозвищем.
Игорь согласился, но сначала предложил
мне погулять – покататься на горке, поиграть в снежки, и слепить снежную базу…
Я не отказался. Но мне не терпелось узнать его будущее прозвище. Я очень хотел
поторопить Игоря, но все время сдерживался.
Гуляли мы очень долго и пришли домой к
вечеру. Я постоянно думал над его будущим прозвищем. Дома мы, как полагается,
разделись, попили чайку с бутербродами и пошли в мою комнату. «Идеальный момент»,
– подумал я.
- Игорь, так ты прозвище себе придумывать
будешь? – начал допытывать я своего нового друга.
- Кирюха,
да подожди ты, у меня что-то ничего в голову не лезет.
- Ну, помочь? – спросил я.
- Давай попробуй!
- У тебя есть какие-нибудь ассоциации? А
может, ты когда-нибудь представлял себя в роли, например, кота или динозавра?
- Ну,
не знаю…
Я
засел за стол рисовать и сказал Игорю,
чтобы вспоминал, а если будет совсем тяжело – велел меня позвать.
Я рисовал, а он думал пять минут, потом
сказал:
- Знаешь, я не нашёл ни одного намёка, ни
одной зацепки.
- Детство
припомнил?
- Да, и детство, и нынешний период от А до Я
вспомнил. Хотя подожди, у меня есть один кумир.
- Так используй как прозвище имя этого кумира. Кстати, что за кумир?
- Нани, футболист такой есть.
- Знаю – семнадцатый номер в Португалии.
- Не,
как-то неохота.
Мы
немного помолчали.
- Слушай, Кирюха. А почему весь наш квартал
думает, будто бы искать прозвища - это круто. Почему? Ведь у нас же есть
реальные имена – у меня Игорь, у тебя – Кирилл. Почему все думают, что искать
себе кличку просто необходимо? Ведь нам
не надо это делать – родители уже все придумали. Ведь кличка – это у собак. Ты
как хочешь, а я останусь Игорем.
Я
рассказал это нашим ребятам на квартале. Все к этому отнеслись с насмешкой.
А может быть, он и прав…
______________________________________________
Вячеслав Захаров, 5а класс
ЗИМНЯЯ РАДОСТЬ
Еще сильней и пуще раскинулась зима,
И в Новый год под елкой толпится детвора!
Подарки им цветные готовил Дед Мороз:
Кому конфет и пряник, кому-то – грузовоз.
Январь… Все так красиво. В снежки играть
пора!
Желаю я всем счастья, уютного тепла!
___________________________________________________________
Полина Губайдуллина, 5а класс
КРАСОТА ЗИМЫ...
Зима! Красавица природа,
Великолепие лесов!
Мне нравится зимой погода -
Стихия буйная ветров...
Когда снежинки легким бегом
Рисуют скатерть на полях,
И ребятишки звонким смехом
Разбудят спящих во дворах.
Классные стихи
ОтветитьУдалить